Тульское пиво в переломные годы

Пожалуй, самый популярный производитель тульского пива начала ХХ века Исаак Залманович (он же Соломонович, что — то же,  но почему-то заодно и Меерович) Шнейдерман появился на свет в Курляндии в 1870-х в семье митавского мещанина Залмана Шмуйловича Шнейдермана, погребённого в Туле, и скончался в г. Серноводске Самарской области, в эвакуации, 3 февраля 1942. Заодно будем знать, что Шнейдерман занимался не только пивом. По архивным сведениям, его скобяная фабрика основана в 1909 и «производила штампованные детали, подлежала надзору фабричной инспекции» [1].

Фрагмент посуды из коллекции М. Б. Тенцера

Его же завод «Унион», приобретённый в 1915 на паях с тульским мещанином Бером Иоселевичем Повицким (1881–1967) у купчихи А. А. Ливенцовой (последней из этой активной династии), и пиво варил, и безалкогольные напитки делал, и даже овощи сушил для нужд действующей армии. До 1914 на заводе работали 16 чел., в 1917 — 26 чел., в 1918 — 22 чел., а в 1920 — всего 8. Тогда же он формально прекратил существование. До этого в подтверждение функционирования предприятия 28 февраля 1918 «было создано» (нарочитая большевистская ложь: оно всего лишь было переоформлено) товарищество «“Унион” И. З. Шнейдерман и Б. И. Повицкий». Марки пива остались в истории: «Венское», «Столовое», а «Мартовское» сохранялось ещё от Ливенцовой. С 1918 Бер Повицкий проживал на собственном предприятии на ул. Ново-Павшинской (совр. Коминтерна), 40.

К началу 1923 И. Шнейдерман, живший по ул. Петровской (Ф. Энгельса), 33, решил восстановить производство, видимо, в одном из филиалов — на той же улице. До этого прав на владение предприятием никто не отменял. Организовав товарищество, внёс немалые средства и приложил огромную энергию к восстановлению завода. Он обратился с письменной просьбой к властям о регистрации предприятия и выдаче надлежащего свидетельства. Вместе с  заявлением подал опись оборудования и акт осмотра предприятия. Состоялось это между 25 и 30 июня 1923.

И что? 30 августа тульский губсовнархоз отказал просителю в регистрации! Мотивы, как всегда, не объяснялись (вот она откуда, эта советская секретность по поводу и без). В 1924 завод почему-то ещё оставался в списке владельцев и предпринимателей и числился по тому же адресу: ул. Ново-Павшинская, 40. Оказывается, производство не погибло: отобрав у Шнейдермана оборудование и подвалы, власть наладила выпуск пива «Жигулёвское» в бутылках и какого-то ещё в бочках, а уж много позже возникло то, что всем известно как «Балтика». Родственников жены И. М. Шнейдермана (давно умершей Ревеки Мотловны Верцелишской) репрессировали. По уверению ныне здравствующих Р. И. Верцелишской (племянницы той Верцелишской) и Р. В. Шаевича, архитектурная доминанта еврейского некрополя — беседка-склеп, о которой никто до сих пор толком ничего не может сказать, — принадлежала семейству Шнейдерманов. Из них на ниве просвещения прославился внук Исаака — литературовед Рафаэль Соломонович Шнейдерман (1930–1975). Брат Б. И. Повицкого, поэт и журналист Лейб Повицкий (1885–1974), в 1919 сфотографировался вместе с С. А. Есениным и С. А. Клычковым — двумя антисемитами, приехавшими из Москвы в Тулу в голодном 1918 чего-нибудь поесть и пивко попить. Лик Л. И. Повицкого обычно убирался с фото в публикациях об этом событии, хотя в московской литературной среде его ещё помнят. Он записал рассказ о визите поэтов в Тулу, ставший единственным достоверным источником, который сейчас касается и нашей темы. В Москве Есенин и Клычков с голоду съели кусок масла — тайную заначку Л. Повицкого. И тогда «…я решил временно увезти Есенина из голодной Москвы. Я уехал с ним в Тулу к моему брату. Продовольственное положение в Туле было более благополучно, чем в Москве, и мы там основательно подкормились». И здание пивоваренного завода Шнейдермана и Повицкого, и корпуса, и подвалы сохранились всё по тому же адресу: Ново-Павшинская, 40 (Коминтерна). На стене одноэтажного корпуса, выходящей на улицу, красуется мемориальная доска, свидетельствующая о посещении в 1918 этого завода поэтами Есениным и Клычковым.

Суховатая справка о ещё одном заводе содержится в статистическом труде доктора П. П. Белоусова «К вопросу о современном положении и ближайших задачах ассенизации русских городов» (СПб, 1896): «Пивоваренный завод г. Ветрова получает воду из артезианского колодца, устроенного в усадьбе завода; годичный расход отработанных вод, получаемых после размачивания солода, мытья посуды и от таяния льда в громадных ледниках, определяется приблизительно в 300 000 вёдер. Отработанные воды, раньше сливавшиеся по уличной канаве, с 1893 года спускаются по устроенному для них правильному водостоку (на 3 аршина опущенному ниже мостовой) в р. Упу в нижней, малозаселённой части её течения по городу». Так что к 36 годам тульский купец Евгений Иванович Ветров (12 декабря 1860–17 февраля 1913) стал одним из наиболее успешных бизнесменов на почве выработки добротного угощения.

Какое-то время в начале ХХ века пивным заводом владел его родной брат, выкупивший его всё у той же купчихи А. А. Ливенцовой (словно та только пивом и промышляла). Судя по адресу на этикетках продукции Ливенцовых, она проживала на ул. Посольской, где её собственный дом имел номер 26.

…Е. И. Ветров умер до  Октябрьского переворота, и тем самым ему крупно повезло: бизнесмены, дожившие до нэпа, «попали» на полное самообеспечение и оказались обречёнными на верную гибель — как сами, так и их благие дела, начатые при развивавшемся да так и недоразвитом российском капитализме.

Небольшой ветровский завод находился на углу улиц Горской и Георгиевской (совр. ул. Комсомольской и ул. Платона Луначарского) и, естественно, до наших дней не дожил. Теперь его весьма трудно вообразить. Купец Е. И. Ветров упокоился в Заречье. На могиле всегда лежат цветы…

В подборке ярлыков, этикеток и иных безмолвных рассказчиков о том времени, собранной выпускником исторического факультета Тульского педуниверситета А. М. Винокуровым, хранится удивительный по сегодняшним меркам, забавный, но отнюдь не смешной документ: «Правила обращения с пивом», напечатанный в тульской типографии наследников И. И. Конышева после разрешения от 27 июля 1893 и с дозволения и. д. вице-губернатора старшего советника Иванова:

«Правила обращения с пивом. А) В бутылках. Пиво в бутылках следует держать в погребе, при температуре не более 6 градусов тепла, в стоячем положении. Б) В бочках. Полученное в бочках пиво тотчас следует ставить в сухой погреб, с температурою не более 6 градусов тепла и держать не менее двух дней, чтобы устоялось; в том же месте оно должно находиться во всё продолжение времени употребления его. Всё пиво из бочки разлить в один день, не оставляя в бочке частями. В случае нужды можно перелить пиво в меньшую посуду, но так, чтобы эта посуда наливалась полной. Пиво в бочках класть не на сырую землю, а на подкладки так, чтобы переливка могла быть сделана без перестановления бочек. Порожние бутылки тщательно промывать горячей водой, дробью или щёткой и закупоривать лучшими пробками, которые до закупорки следует держать сутки в воде». Выделения жирным и курсивом сделаны в оригинале.

Второй текст — выписка из отчёта о распространении продукции Трёхгорного пивоваренного товарищества за 1891 (эргоним «Трёхгорка» вечно прославлялся советскими идеологами как революционная фабрика с её стачками и ролью в истории локального, столичного большевизма. Там даже сколотили из фанеры «показательный» грузовик «Знамя Трёхгорки». А о том, что то же самое предприятие относилось к промышленным организациям большого профиля и спускало с конвейера не только мрачных забастовщиков с винтовками, ни один пионер так и не узнал из своего журнала «Пионер». Писать про пиво, конечно, было негде…

В отчёте перечислены основные сорта пива, хранившиеся для реализации на тульском складе от Трёхгорки. «Венское» в бочках и в розливе; «Двойной золотой ярлык» с подзаголовками: «На экспорт» и «Кульмбахское». Наконец, мёд (скорее всего, спиртосодержащий, нечто близкое к медовухе) в бочках, бутылках, ящиках. Указывается количество пробок, этикеток, капсюлей, соломенных колпаков, войлоков, рогож, корзин. Сухой язык подобного документа демонстрирует размеренную, спокойную деятельность, когда никто от купца до купора не дрожал перед комиссарскими, обкомовскими, министерскими и «силовыми» ревизиями…

Помимо предприятий, непосредственно занимавшихся пивоварением, в Туле действовали и такие заводы, как завод фруктовых вод, о котором мало что известно, но не факт, что там благочестиво гнали один «трезвяк». Сын православного публициста А. С. Хомякова, продолжатель его концепций и взглядов Дмитрий Алексеевич Хомяков (1841–1918) содержал винокуренный заводик в с. Волоть к северу от Тулы (Тульский уезд). Местонахождение его было выгодным: неподалёку теплилась жизнь в усадьбе Богучарово. Кроме сырого спирта, на Волотинском заводе вырабатывался и ректификат [2].

К несчастью, хозяевам спиртогонных обителей «посчастливилось» дожить до пришествия большевиков. 26 октября 1918 официальным постановлением завод в Волоти отняли в пользу бедных, а сам Д. А. Хомяков, один из последних апологетов православия, самодержавия и народности, скончался при не до конца выясненных обстоятельствах в Москве и невесть где похоронен. Та же участь постигла и дочерние предприятия, филиалы, прежде всего — склады. Редким свидетелем происходивших тогда «законных» бесчинств, так наз. национализации, осталась этикетка оптового склада Н. Е. Чернопятова на ул. Старо-Павшинской.

Этикетка «Столовое вино 40 % по заказу бр. Постниковых в Туле» печаталась владельцем водочных заводов и складов, ревельским купцом 3-й гильдии Фридрихом Фердинандом Штритером и затем — его сыном Александром. Штритеры — одна из самых известных «винных» династий, насчитывала пять поколений бизнесменов. С 1824 получили право считаться поставщиками Императорского двора и успешно трудились на этой ниве до 1914, когда по причине уличного патриотизма вынужденно не переименовались из немцев в шведы с подтасовкой в родословной, как и многие в их положении (например, бароны Дельвиги). В Туле Штритеры, может, и не были, но, как говорится у М. М. Жванецкого, «сам он умер, а вещи остались», то есть хотя бы этикетки с упоминанием тульского склада.

С девяностопроцентной уверенностью можно предположить, что заказчики продукции — Пётр (1845–1898) и Василий Постниковы, отец которых Александр Михайлович Постников с 1866 значился тульским 2-й гильдии купцом. Братья Пётр и Василий Александровичи в 1880–1890 избирались гласными Городской думы. Василий Александрович от купеческого общества избирался членом губернского податного присутствия, а его брат Пётр в 1894 возглавил Думу и стал городским головой. На этом высоком посту он сделал много полезных дел. Открыл первое городское училище на Новопавшинской улице (совр. Коминтерна), вложил свои личные средства в городское строительство. Будучи купеческим старостой в 1880-е годы, он много сил приложил к созданию мужского детского приюта [3].

Историю «безалкогольных» заводов и фабрик вряд ли кто напишет, хорошо ещё, что энтузиасты сохранили хотя бы ярлыки и этикетки. На некоторых красуется ф.и.о. «И. Е. Мишин» — классическая тульская фамилия. Производство располагалось на ул. Ново-Павшинской (словно ирония какая-то — одни Павшинские), в собственном доме. Имелся личный телефон.

Одобрительную улыбку вызывает орфографическая грамотность: ни на одной этикетке мы не увидим засилье прописных букв. Сегодня в обязательном порядке, введённом неизвестными «грамотеями», написали бы «Хлебный Квас» — почти ф.и.о. или топоним.

И ещё один неожиданный вопрос напоследок: случайно ли в Европе двадцатого века возникла торговая марка «Пиво Унион» (Beer Union)? Ведь мы, испокон жившие и живущие по сей день в социально-политической стоеросовой домовине, ничего, по сути, не знаем ни из собственной истории, ни из мировой, как в принципе не знаем никаких реальностей настоящего. Как писал в XVIII веке граф Д. И. Хвостов, «ползём — а мыслим, что летаем…»

Источники:

1. ГАУ ТО. Ф. 1921, III категория, 2 ед. хр., 1863 г., 1 оп. (рукопись).
2. Там же, ф. 20, III категория, 2 ед. хр., 1905–1917 гг., 1 оп. (хронол., рукопись).
3. А. А. Камоликов. Штрихи о купечестве // Тени старинного кладбища — Всехсвятский некрополь в Туле (продолжение).— Тула: Борус-Принт, 2013.— С. 203–209.

Личная коллекция А. М. Винокурова (Тула).

Автор

М. В. Майоров